Любая национальная культура специфична и индивидуальна тем, что заключается в содержании понятия «национальный менталитет». Менталитет есть наиболее константная, глубинная структура национального самосознания и национального бессознательного. Это привычки сознания и стереотипы поведения, которые не осознаются самими людьми, но лежат в основе их способа видения мира и проявляются во всём, что делают и думают представители одной национальной культуры. Иными словами, это наличие у людей того или иного общества некоего общего умственного инструментария, который позволяет людям, принадлежащим одной национальной культуре, видеть и ощущать мир в принципе одинаково, по-своему воспринимать и осознавать своё природное и социальное окружение и самих себя. Американский культурантрополог Филип Бок очень удачно определил культуру как «то, что делает тебя чужим, когда ты покидаешь свой дом». Это в полной мере характеризует тот духовный, эмоционально-чувственный и социально-психологический «комфорт», который испытывают люди, находясь в своей национально-культурной среде, где им не приходится всякий раз адаптироваться к чужим ценностям, образцам поведения, нормам, встраиваться в чужую национально-культурную целостность с только ей присущими смыслами. Менталитет передаётся преимущественно через механизмы массового сознания от поколения к поколению, определяясь традицией, и обеспечивает единство духовной сферы в культуре определённого общества.
В самом деле, единство языка и образа мышления, или менталитета, лежит в самом основании любой национальной культуры. Оно находит своё выражение в разных по знаковой представленности формах языка (типах (вербальный, жестовый, графический, иконический, образный, формализованный языки) и его видах - определённых культурных порядках (язык причёсок, язык костюма и т. п.)). Иными словами, универсально-типологическое и национально-специфическое в культуре фиксируется не только вербальными средствами языка, но и невербальными. Здесь важно только дифференцировать те виды невербальных знаков или символов, которые содержат в себе отнесённость к общечеловеческому универсальному или специфическому национальному в культуре.
«Непроницаемое» японское лицо, «экспансивная жестикуляция» греков или итальянцев, русские «медвежьи объятия» и «сердечные поцелуи», англосаксонское «чмоканье в щеку». Стереотипы такого рода отражают накопленный опыт межкультурного сопоставления, и было бы глупо просто отвергать их как не основанные на какой-либо научной методологии. Как считал, например, Леонардо да Винчи, «чем больше будут говорить при помощи кожи, одежды, чувства, тем больше будут приобретать мудрости».
Как известно, одежда, костюм может быть знаком национальной принадлежности. Национальную специфику имеет употребление цвета, кроя, орнамента, конструктивных частей. Виды одежды, употребляемые в аналогичных ситуациях людьми разных национальностей, часто не совпадают. И наоборот, одинаковая по виду одежда отличается по семантике. Встречаются виды одежды, присущие только отдельно взятому народу или даже отдельной социальной группе внутри народа. Конечно, такая одежда становится знаком принадлежности человека к данной группе. Причём в таких своих характеристиках, как тип кроя, цвет, наличие или степень присутствия мелких деталей и т. п., костюм выступает в качестве текста, содержащего проявления специфики национальной ментальности. Хрестоматийным здесь может быть пример различных видов одежды древних греков, или традиционная женская одежда народов Южной Азии - сари, которые сплавлены для нас с образами «древний грек» или «индианка». Это своего рода реалогические, «вещные» составляющие национально-культурных стереотипов. Другим ярким примером сугубо национального знака является кимоно. Это один из символов Японии, особенно для европейского человека. В традиционных, восточных по типу ментальности, культурах неизменно сохраняется национальный тип костюма. И сегодня в Индии по-прежнему популярно сари, а в Японии - кимоно. Использование национальных мотивов в европейском костюме выливается в фольклорный стиль (например, стиль la rus).
Другим невербальным языком, знаки которого способны быть национально маркированными, является язык жестов, поскольку человек, формируясь как личность в конкретной социальной среде, усваивает характерные для этой среды способы жестикуляции, правила их применения и прочтения. Г. Е. Крейдлин справедливо замечает, что каждый народ и каждая культура имеют своё «немое кино», не случайно Чарли Чаплин как-то сказал: «Дайте мне посмотреть, как вы двигаетесь и жестикулируете, и я сразу скажу вам, где вы родились». Существует даже специальная область знания, занимающаяся невербальными компонентами языка - кинесика. Существенно различаются и общие нормы жестикуляции, принятые у разных народов (условно - от сдержанной у северных народов до темпераментной у южных). Это можно проиллюстрировать текстом анекдота: «Тбилиси. Приезжий обращается к грузину, держащему в руках большой арбуз, с вопросом: “Скажите, пожалуйста, как пройти на проспект Руставели?” Грузин в ответ: “Подержи арбуз”. Отдав арбуз, он широко разводит руками: “Не знаю, генацвале”».
Нередки случаи, когда одним и тем же жестам в разных этикетных культурах придается различное значение, и наоборот: одно и то же содержание может быть выражено различными средствами. Например, жест японцев «иди сюда» воспринимается русскими как «до свидания». А вот японский жест рукой у горла - «уволен с работы» - русские понимают как «я сыт» или «мне всё это позарез надоело». Хрестоматийным примером неверного истолкования жестов при их формальном совпадении являются диаметрально противоположные движения и значения «да» и «нет» у русских и болгар.
Встречаются и жесты, специфические только для той или иной национальной культуры, т. е. в пределах данной культуры такие жесты имеют смысл, а с позиций другой культуры они не имеют какого бы то ни было значения. Например, французы и итальянцы в тех случаях, когда хотят сказать собеседнику «ты мне надоел своими разговорами», поглаживают пальцами щеку, как бы говоря, что за время беседы выросла борода. Русскими же этот жест никак не воспринимается, является нейтральным. Или, например, жест касания нижнего века. В Саудовской Аравии этот жест будет означать, что кого-то вы считаете дураком, а сеньорита из Южной Америки подумает, что вы имеете на нее виды... Межкультурное соответствие жестов может обнаруживать и антонимию, т. е. один и тот же жест в разных национальных культурах может означать противоположные по смыслу вещи. Казалось бы, что уж такого в открытой ладони? А вот в Греции нет жеста оскорбительнее. Имеет он и свое название - мудза, и ведет начало еще со времен Византии. Когда по улицам города проводили закованных в цепи узников, горожане кидали им в лица комки грязи и объедки. Естественно, при этом без ладоней не обойтись. Более того, в Греции наложено табу и на такой известный жест, как два растопыренных пальца, означающих латинское V - виктория - победа. В Греции же его считают за полмудзы.
Примерно так же сложно и с мочкой уха. До нее дотрагиваться вообще опасно. Этот жест имеет пять значений. Четыре из них - оскорбительные. Для испанцев, греков, мальтийцев и итальянцев рука около мочки означает совершенно разные оскорбления. И лишь португальцы таким вот жестом хотят показать, что они не расслышали сказанного. Если жительница Сардинии спросит у прохожего в Лондоне, легко ли поймать такси, а тот в ответ покажет большой палец, то он рискует столкнуться с крупными неприятностями, ибо на Сардинии такой жест адресуют женщинам лёгкого поведения.
Один из самых распространенных в мире жестов - большой и указательный пальцы сомкнуты и образуют кольцо. В США он означает «о’кей». Во Франции - ноль. В Японии - деньги, а в Тунисе: «Я тебя убью». Для сирийца этот жест будет означать: «Пошел к черту».
И поскольку кинемы обладают национальной специфичностью, одним из важных и дискуссионных вопросов кинесики является проблема межкультурного соответствия жестов. И это проблема по своей сути экстралингвистическая, т. к. неправильная интерпретация жестов носителями одной культуры при межнациональном общении может послужить причиной возникновения подозрений, страха, неприязни и даже агрессиисостороны человека, неправильно проинтерпретировавшего культурные смыслы жестов другого.
Имеется своя специфика этикета жестов и у русских. Например, у русских очень невежливо показывать на что-либо, а особенно на человека, пальцем. Если нужно показать, указывают всей рукой. Вообще, жестикулируя, русские не сильно выбрасывают руки вперед и не отбрасывают их далеко от тела, однако не принято жестикулировать, прижимая локти. Сравнивая русский жест с жестами европейскими, надо заметить, что русские почти не пользуются синхронными движениями обеих рук, жестикуляция осуществляется одной рукой (правой). Вторая рука или совсем не жестикулирует, или в меньшей степени и не повторяет движения правой. Когда жестикулируют руками, то их не выносят далеко вперед от тела. Часто движения руки заменяют головой, плечами. Например, указывая направление, русские чаще делают движения в эту сторону головой, говоря: «Вам нужно в ту сторону», а вместо слов «не знаю» пожимают плечами. Наконец, наблюдая русских в жестикуляции, представители других наций не всегда правильно понимают стилистику жеста. Русская жестикуляция, мимика и поза определяются ситуацией, отношениями говорящих и их социальной принадлежностью. Чем человек вежливее и воспитаннее, тем более сдержан у него жест.
Насчет жестов в русской этикетной культуре существует одно непреложное правило - мера. Конечно, повышенная эмоциональность требует выхода. В то же время излишнее жестикулирование теряет всякий смысл, не говоря уже о том, что это может раздражать, быть неприятным собеседнику. Поэтому в русской культуре на формально-этикетном уровне считается невежливым во время разговора хлопать собеседника по плечу, крутить пуговицу его пальто, хватать за рукав, а также вертеть все, что только попадается под руку (ручку, ложку, очки, браслет часов и т. п.), барабанить пальцами по столу, хрустеть пальцами, почесываться и т. д. Хотя неудержимое желание прикасаться к собеседнику (стряхивать нечто несуществующее с плеча, пожимать руку, касаться локтя и т. д) является одной из ментальных черт русских. Причём черт существенных, значимых, ведь русские чрезвычайно интересуются друг другом, эмоционально переживают свою причастность судьбе всякого Другого и выражают это в прикосновениях.
При всех отмеченных различиях в жестах у разных народов в них есть то универсальное, что, по существу, и составляет общечеловеческий потенциал культуры этикета. Прежде всего, это касается содержания, внутренних смыслов жестов приветствий, прощаний, благодарности, передающих симпатию, дружеское расположение, пожелание здоровья и благополучия и т. д. При всех различиях эти жесты несут в себе единое содержание - симпатию, доброжелательство. Наиболее известный и распространенный жест - рукопожатие. (При этом в Западной Африке, например, к рукопожатию присоединяют многократное щелканье пальцами.)
Внешнее выражение чувств человека, проявляемое в мимике, также имеет свои этикетные стандарты в различных культурах. Современные этнографы считают, что все цивилизации можно разделить на две группы в зависимости от направленности взгляда человека при общении с другими: контактные и неконтактные. У одних взгляд при разговоре направлен в глаза собеседника. Это арабы, латиноамериканцы, народы юга Европы (люди контактных культур и стоят ближе друг к другу при разговоре, и чаще прикасаются друг к другу). Хотя нужно отметить, что и у представителей контактных культур длительность взгляда различна: так, шведы и русские смотрят дольше и больше, чем, например, англичане. К неконтактным относят индийцев, пакистанцев, японцев, североевропейцев. У этих народов считается невежливым смотреть прямо в глаза, а потому взгляд направлен в сторону. Если встречаются представители этих двух цивилизаций, то каждый понимает взгляд по-своему. Направленный прямо в глаза взгляд русских воспринимается многими восточными народами как невежливость, дерзость, а взгляд этих народов в сторону воспринимается русскими как стеснительность или нежелание быть искренним.
Эти выводы подтверждаются и материалами исследований двух американских ученых - К. Ситарама и Р. Когделла. Они отмечают, что в западных культурах считается важным во время общения фиксировать взгляд на тех, к кому обращаешься. Поговорка гласит: «Если кто стоит перед тобой, а на тебя не смотрит - не верь ему». В африканской и афро-американской культурах контакт взглядов - вовсе не обязательный атрибут общения. Когда черный говорит с белым, он обычно не глядит ему прямо в глаза. В азиатских культурах подобное поведение указывает на уважение. От азиатских женщин не ждут, что они будут смотреть прямо в глаза мужчине, а от мужчины - что они будут смотреть в глаза женщинам. Это допускается только для мужа и жены. Но и тогда муж имеет право глядеть в глаза жене, а жена - нет. Считается, что в глаза мужчинам глядят только женщины легкого поведения. У южноамериканских индейцев племён витуто и бороро говорящий и слушающий смотрят в разные стороны, а если рассказчик обращается к большой аудитории, он обязан повернуться к слушателям спиной и обратить свой взгляд вглубь хижины. Иногда такое правило распространяется лишь на определённые случаи общения. Так, у кенийского племени луо зять и тёща во время разговора должны повернуться друг к другу спиной. В Японии контакт взглядов во время речи считается дурным тоном. Японский оратор, говоря, смотрит обычно куда-то вбок, а при личной беседе смотрят на шею собеседника, куда-то под подбородок, таким образом, что глаза и лицо партнёра находятся в поле периферийного зрения. Человек, мало смотрящий на собеседника, кажется представителям контактных культур неискренним и холодным, а «неконтактному» собеседнику «контактный» кажется навязчивым, бестактным и даже нахальным. При этом можно даже типологизировать народы на те, кто строит отношения взглядом, например русские (и только у них могут бытовать формулы «глаза - зеркало души», «глядись в меня, как в зеркало...» и т. п.), и те, которые общаются «на бровях». Причём у первых взгляд как элемент мимики несёт в себе личностно-эмоциональное, глубоко индивидуальное содержание, а у вторых мимика выполняет исключительно внешнюю, надындивидуальную этикетно-знаковую функцию. Поэтому, например, русским так неприятно общение с собеседником, который отводит или опускает глаза.
Огромную роль в установлении контактов в общении имеет улыбка, которая в любой культуре имеет примерно одинаковое значение - радость, удовольствие, приветливость и т. п. И все же в зависимости от специфики этикетных стандартов поведения улыбка в разных этносах может интерпретироваться по-разному. Так, в странах Западной Европы и Америки она носит более формальный характер, чем, например, в России, где она представляет собой некий душевный дар встречному, которому адресована. У русских улыбка - индивидуальный выбор человека из толпы, и означает она, что вы искренне рады встрече с ним, что он вам симпатичен, а иногда она есть результат душевного труда, когда улыбка - первый шаг к примирению после ссоры. Улыбка у русских дорого стоит, и не всякий её удостаивается. Поэтому формальная или социальная американская улыбка видится русским глупой или лживой, а русские кажутся многим иностранцам угрюмыми, неприветливыми, неулыбчивыми людьми.
Улыбка для англичанина является прежде всего знаком вежливости, но это совсем не означает, что он испытывает удовольствие от встречи. Так называемая «японская улыбка» - это также этикетный элемент. Для американца естественно приветствовать улыбкой другого, незнакомого человека, в том числе и женщину, что нередко приводит к недоразумениям в других странах, особенно арабских. Но при всех этнокультурных различиях улыбка, смех всегда регламентировались особыми этикетными и эстетическими нормами приличий.
Фиксированные положения тела, позы - также одна из форм невербального языка, которая, помимо универсальной (например, эмоциональной) информации, может нести и исключительно национально-специфическую. Общее количество различных устойчивых положений, которые способно принять человеческое тело, около 1000. Из них, в силу культурной традиции каждого народа, некоторые позы запрещаются, а другие - закрепляются и поддерживаются. Так, у японцев существуют предписанные позы для сидения на татами. Самая церемонная из них - опустившись на колени, усесться на собственные пятки. В таком же положении совершаются поклоны. Кланяться, сидя на подушке, неучтиво, поэтому сначала надо переместиться на пол. Сидеть скрестив ноги считается у японцев развязной позой, а вытягивать их в сторону собеседника - верх неприличия.
В странах Азии предполагается, что поза женщины зависит от типа ситуации. Так, например, индийская невеста в свадебном зале должна сидеть вытянув левую ногу вдоль пола, а правую согнув так, что колено касается подбородка. В Азии такую позу считают очень женственной. В Японии женщины всегда сидят, подогнув ноги так, чтобы ягодицы опирались на них, а руки держат сложенными на животе. От азиатских женщин вообще ожидают, что, когда они стоят или сидят, руки они будут держать не ниже талии. Во многих восточных и западных культурах женщинам не полагается сидеть или стоять, расставив ноги. Расставившая ноги женщина считается потерявшей стыд. И на Западе от женщин ждут определенных поз, производных от ситуации и состава компании. Типичная для них поза - сидя выставлять правую ногу перед левой. Садясь в машину, западная женщина сначала опускается на сиденье, а затем убирает в машину ноги, после чего мужчина захлопывает дверцу.
Личное пространство также несет в себе национальную специфику и регулируется нормами этикета, существующими в рамках той или иной культуры. Например, этикет допускает минимальные варианты дистанций у арабов и латиноамериканцев. А дистанция общения между североамериканцами и североевропейцами максимальна. Поэтому для латиноамериканцев те варианты дистанции, которые выбирают их северные соседи, являются холодными. Те же, в свою очередь, расценивают привычную для южан дистанцию как опасную и чреватую агрессией, а потому неприемлемую с точки зрения этикета. Официальная зона общения русских определяется обычно расстоянием, равным длине двух рук, протянутых для рукопожатия, а зона дружеская - длине двух согнутых в локте рук. Хотя русским свойственно в сфере неформального общения сокращать телесную дистанцию и нарушать границы интимной (в западном смысле) зоны. Так русский университетский преподаватель, читающий лекцию, неуютно чувствуя себя на отдалённом расстоянии от студенческой аудитории, спускается с возвышения, выходит из-за кафедры и подходит ближе к студентам; русские зрители прекрасно воспринимают любые интерактивные эксперименты в театральном искусстве и не приходят в ужас, когда актёры подходят к ним вплотную, прикасаются, заглядывают в глаза и т. д.
Нормами этикета регламентируются и контактные прикосновения, столь же специфические у разных народов. Эти нормы во многом зависят от таких факторов, как статус партнеров по общению, их возраст, пол, степень знакомства. Так, например, рукопожатие чаще используется в ситуациях приветствия у русских, чем у англичан или американцев. В США рукопожатия не приняты, если между людьми существует интенсивный контакт, что совершенно не совпадает с применением рукопожатия в русской культуре. Такой элемент, как похлопывание по спине и плечу, возможен при условии близких отношений, равенстве социального положения общающихся. Поцелуй как элемент физического контакта наблюдается в русской культуре в поведении и мужчин, и женщин, в то время как у англичан встречается редко, только при интимных отношениях. У восточных и многих европейских народов прикасание друг к другу развито намного меньше, чем у русских. Русские водят за руку детей гораздо дольше, чем, например, японские родители. Русские девушки и юноши, женщины и мужчины гуляют, держа друг друга под руку. Причем под руку друг с другом идут и женщины, что удивляет иностранцев. А русские мужчины-друзья нередко при встрече целуются. Вообще, с точки зрения народов Индии, Китая, Индонезии, русские обнимаются и целуются довольно часто, а вот с позиции испанцев и итальянцев, наоборот, очень мало.
В настоящее время ситуация расширения межкультурных контактов вносит определенные коррективы и в этикетные формы межнационального общения. Происходят взаимопроникновение и взаимоадаптация культурных норм и стандартов поведения. В связи с этим можно заметить, что сейчас восточные народы в общении с европейцами пользуются рукопожатием, но при этом дистанцию стараются сохранить свою. В результате они стоят дальше, чем русские, от собеседника при рукопожатии и, чтобы дотянуться рукой до него, вынуждены наклоняться вперед (поза, на взгляд европейцев, слишком подобострастная). Другая крайность, когда представители восточных народов подходят на расстояние рукопожатия, но, стремясь сохранить национальную дистанцию, отодвигают назад верхнюю часть туловища, и получается, на взгляд европейца, гордое, высокомерное приветствие. Так или иначе, это свидетельствует о том, что в языке и культуре существует отчётливая тенденция к универсализации и нивелированию национально-специфических особенностей невербального языка.
Но несмотря на это, невербальный, или кинетический, язык является тем лингвокультурным пространством, где пока ещё, к счастью, жива национально-культурная семантика и символика, где присутствуют смысловые единицы, присущие только данным конкретным национальным языкам и культурам. Эта сфера языка содержит в себе национально-ментальный инструментарий, культурные образцы, установки, нравственно-коммуникативные оценки, которые детерминируют жизнь людей в конкретной национальной культуре с точки зрения стыда, свободы, справедливости, уважения, этически уместных жестов, поз, пространства.
Литература
Григорьева, С. А. Словарь языка русских жестов / С. А. Григорьева, Н. В. Григорьев, Г. Е. Крейдлин. Москва - Вена: Языки русской культуры: Венский славистический альманах, 2001. 256 с. (Язык. Семиотика. Культура).
Зайцева, Г. Л. Жестовая речь. Дактилология / Г. Л. Зайцева. М., 2000.
Крейдлин, Г. Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык / Г. Е. Крейдлин. М., 2002.
Эпштейн, М. Тело на перекрёстке времён. К философии осязания / М. Эпштейн // Вопр. философии. 2005. № 8.
Этнокультурная идентификация
и стереотипизация
Эрих Фромм отмечал: английский джентльмен, не снимающий смокинга в самой экзотической обстановке, или мелкий буржуа, оторванный от своей среды, чувствует себя заодно с нацией или какими-то ее символами. Американский фермер, оторванный от цивилизации, начинает рабочее утро с того, что водружает национальный флаг США. Люди постоянно находятся в процессе напряженного поиска культурной идентичности.
Профессор С. Хантингтон из Гарварда как-то заметил, что в Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые могут превратиться в бедных, а бедняки - в богачей. Но русские при этом никогда не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами. При этом Хантингтон имел в виду культурные различия между народами, которые, по его мнению, преодолеть труднее всего. Но каким образом национальные различия связаны с культурой? И является ли национальная принадлежность главной формой идентификации личности?
Большинство людей связывает национальную принадлежность с «кровью». Недаром в разговорном языке используют слово «полукровка», имея в виду тех, кто родился в смешанном браке. В данном случае, сами того не ведая, люди подходят к себе подобным, как к животным. У животных «полукровки» рождаются при смешении чистой и простой породы, у людей - при смешении наций. Таким образом, за словом «полукровка» стоит определенный подход к человеку. В соответствии с ним национальная принадлежность передается по наследству и выражается в строении тела, чертах лица и многом другом, связанном с врожденными особенностями человека.
Когда-то так думали все. Сегодня в этом уверено большинство. Но есть и такие, кто думает иначе. И если бы не существовало людей, убежденных в том, что со временем кровное родство в качестве объединяющей силы отступает, а на первый план выходит культура, то национальный вопрос не имел бы отношения к культурологии. Здесь перед нами не просто разногласия, борьба мнений или пристрастий. По сути, в этом споре противостоят друг другу две исторические реальности - этнос и нация. На смену одному способу сплочения и, наоборот, идентификации в ходе истории пришел другой, но этот процесс шел долго и мучительно и у многих народов ещё не завершился.
Этническая культура является тем, что выделяет людей из «животного царства» на самых ранних ступенях развития. Этнографические исследования показали, что даже у дикарей Южной Америки, Африки и Полинезии, и в наши дни не достигших ступени варварства, существуют способы культурной идентификации, т. е. разделения людей на «своих» и «чужих».
«Идентичный» переводится с латыни как «тождественный», а «идентификация» - это установление тождества между предметами, процессами и проч. Понятно, что полное тождество даже между родственниками возможно лишь у близнецов. Но в человеческом сообществе идентификация - это признание совпадения между людьми не в деталях, а в главном. И на ранних ступенях развития то главное, что объединяет людей в коллектив, имеет явно выраженные, зримые черты. На ступени дикости люди жили сплоченными кровнородственными коллективами. И дикарь отличал «своего» от «чужого» прежде всего по внешности. Но уже у диких народов этнодифференцирующую роль играет также культура. Ведь «своих» от «чужих» здесь отличает не только цвет кожи, но и ее раскраска, не только характер волос, но и прическа, а также бытовые и культовые предметы, язык и поведение человека.
Однако люди, в отличие от животных, способны и на большее, а именно на самоидентификацию. И происходит это на ступени варварства, когда культура включает сложную систему ритуалов и мифов, в которых люди, отождествляя себя с животными и природными силами, рассказывают об истоках собственного рода. Миф является формой коллективного самосознания. И в развитой мифологии люди начинают осознавать не только своё отличие от других, но и своё родовое единство в лице общего предка (мы говорили выше о тотемизме).
Современная культура пользуется логикой этнических различий все чаще лишь как символической системой, маской или прикрытием экономических и политических процессов. Найти в наше время какую-либо крупную однородную этническую структуру чрезвычайно сложно. Но на Востоке говорят: мир потому велик, что не отбрасывал ни одной песчинки. Человечество начала III тысячелетия уже не знает естественных рубежей, ранее разделявших народы и племена. Сегодня государственная граница является куда большим препятствием, чем моря и горы.
Хотя этническое самосознание все-таки обусловлено генетическими характеристиками, в нашу эпоху этническое и национальное самосознание не совпадают. В современных нациях есть множество людей разного этнического происхождения - «русские американцы», «обрусевшие немцы», «русские евреи» и т. д. Например, Иван Александрович (Ян Игнацы Нецислав) Бодуэн де Куртенэ (1845-1925) - русский ученый, родился в Польше. Убежденный и страстный демократ, он происходил из старинного французского дворянского рода, обосновавшегося в Польше с XVI в., и являлся потомком крестоносца Болдуина - иерусалимского короля. (В. Шкловский в книге «Жили-были» рассказывает, что когда Бодуэну в Казани надоели расспросы полиции о его родственных связях, он заказал визитную карточку с текстом: «И. А. Бодуэн де Куртенэ. Иерусалимский король».)
Современная этнология все более склоняется к тому, что единственно адекватным критерием этнической общности является национальное самосознание, или внутригрупповая идентификация. Члены этнического коллектива осознают собственную идентичность, определенную тождественность, «одинаковость» всех членов этноса и в то же время отличают себя от других этнических коллективов. Формирование национально-этнического самосознания происходит по схеме «мы и они». При этом, как правило, формируются предпочтительная, завышенная оценка собственной этнической группы и недооценка внешних этнических коллективов. Такой идеей, к примеру, является негритюд - теория, утверждающая абсолютную исключительность и самобытность духовного мира, психологии и культуры африканцев. Согласно этой теории Африка должна создать свою собственную цивилизацию, отказавшись от опыта других народов как «неприемлемого и неприменимого в условиях Африки».
Главным элементом национально-этнического самосознания является осознание общности исторических судеб, реже - общности происхождения, иногда от реального или мифического героя прошлого (такие элементы этнического самосознания более характерны для ранних этапов развития этноса). Этническое самосознание включает в себя также представления об этнической родине, этнической территории, этнической культуре и психологии собственного народа, о роли своего этноса в истории человечества или его определенной части.
Согласно современным психологическим теориям, каждому человеку в той или иной степени присуща потребность принадлежности к группе. Для большинства людей в неустойчивой ситуации переходного общества семейная и этническая принадлежность (восприятие себя членом «семьи» - маленькой или большой) становится наиболее приемлемым способом вновь ощутить себя частью некоего целого, найти психологическую поддержку в традиции. Отсюда - повышенное внимание к этнической идентификации, потребность консолидации этнической общности, попытки выработки интегрирующего национального идеала, «охранение» и обособление своей национальной мифологии, культуры, истории от других.
Индивид идентифицирует себя не только по этническим признакам, поэтому этничность может иногда находиться и на периферии личностной мотивации. На значимость этнической принадлежности влияют не только объективная социальная реальность («переходность» общества, этнические конфликты, миграции и т. п.), но и ряд субъективных факторов - уровень образования индивида, например. Значение этнической идентификации ситуативно . Как правило, этническое сознание групп и индивида не актуализировано при условии существования стабильных этнических отношений или в моноэтнической среде. Фактором, увеличивающим возможность этнических конфликтов и, соответственно, повышающим роль этнической идентификации, являются миграции. Еще одной закономерностью становится тот факт, что чувство этничности обычно выше у недоминирующих общностей. В этом смысле в советское и даже в постсоветское время самосознание русского населения на территории России не являлось и не является значительным фактором обыденной жизни индивида. Об этом свидетельствуют, в частности, результаты широко используемого «теста Куна» (когда респонденты несколько раз отвечают на один и тот же вопрос: «Кто я?»), проведенного в России. Упоминание о «русскости» в местах, где русские доминировали, встречалось нечасто. Но ситуация менялась в иноэтническом окружении - в Казахстане, например.
В конечном счете этнодифференциация приводит к осознанию психологических особенностей как своего этноса, так и других этнических общностей. Образ «мы» фиксируется в системе автостереотипов , образы других этносов - в гетеростереотипах . Речь идет о непроизвольной и часто не осознаваемой представителем общности психологической установке в восприятии себя и других. Этот уровень этнической идентификации связан с формированием относительно устойчивых представлений и оценок, типичных для этнической группы поведенческих, коммуникативных, эмоциональных стилей. Стереотипы связаны между собой; они образуют самоорганизующуюся систему , которая аккумулирует некий стандартизированный коллективный опыт и является неотъемлемым элементом обыденного сознания.
Стереотипизация образа Другого (устойчивые, упрощенные взгляды на качества, достоинства и недостатки различных национальных групп) - это центральная единицанациональной психологии - обыденно-практического уровня национального сознания, составляющего последнее вместе с национальной идеологией. Национальная психология функционирует в виде эмоциональных состояний, умонастроений, обыденных взглядов, мифов, анекдотов и др., в которых отражаются национально-этнические процессы в обществе. Национальная психология имеет выраженный оценочный характер. Обыденные оценки национальных процессов формируются зачастую на основе неадекватных источников (случайных встреч, малозначительных событий, рассказов, анекдотов и пр.).
Этнокультурный стереотип - обобщенное представление о типичных чертах, характеризующих какой-либо народ. «Немецкая аккуратность», «французская галантность», «русский авось», «китайские церемонии», «африканский темперамент» - в этих расхожих выражениях воплощаются распространенные этнокультурные стереотипы. Данные характеристики не информационны, это не знание о народе, а мнения, почерпнутые из литературы, обыденных разговоров о недавних событиях, рекламы и т. п. Мнения о вспыльчивости итальянцев, холодности англичан, упрямстве финнов, гостеприимстве грузин, скрытности латышей, широте души, неорганизованности и доброте русских становятся основой стереотипов.
Стереотип национального характера - это схема, и, как любая схема, она ущербна. В «Письмах русского путешественника» Н. Карамзин называл французов «легкомысленными», итальянцев «коварными», а англичан «угрюмыми». Некоторые современные авторы выделяют такие черты русского (российского?) характера, как сервильность, потребность ощущать зависимость от чего-либо («a need of dependence») в сочетании с зависимостью от власти, авторитета («relation to authority»), рабскую ментальность («Russian slave mentality», «slave soul of Russia», «Russian masochism»), мечтательность («dreaminess») и т. д. Все это примеры национальных стереотипов, с каждым можно поспорить или согласиться. Если стереотип принимается, он становится психологической установкой, своеобразными «правилами игры», которые определяют межнациональное общение. По сути, речь идет о мифологизации сознания через стереотипы: человек «кодируется» с помощью стереотипных образов, причем эффективность такой «закодированности» практически не зависит от того, насколько эти образы соответствуют действительности.
Как уже было отмечено, самоидентификация неотделима от образа Другого, чужой культуры. Анекдоты и притчи об иностранцах содержат в себе черты менталитета, особенности каждой нации и говорят больше о характере народа-автора, чем народа-персонажа таких текстов. Этнический стереотип фиксирует какие-либо реально существующие черты и качества этносов, однако неоправданно абсолютизирует, упрощает и огрубляет их. В зависимости от контекста одна и та же стереотипизированная черта этноса может иметь как положительное, так и отрицательное звучание. Так, японское выражение «воняющий маслом» («бата-кусай») у нации, традиционно не употребляющей в пищу молоко, означает все прозападное, вычурно-неяпонское, пришлое. Здесь совершенно нейтральная гастрономическая черта стала отрицательной характеристикой, граничащей с ксенофобией (враждебным отношением к иностранцам, ко всему чужому - языку, образу жизни, стилю мышления).
Любая национальная культура специфична и индивидуальна тем, что заключается в содержании понятия «национальный менталитет». Менталитет есть наиболее константная, глубинная структура национального самосознания и национального бессознательного. Это привычки сознания и стереотипы поведения, которые не осознаются самими людьми, но лежат в основе их способа видения мира и проявляются во всём, что делают и думают представители одной национальной культуры. Иными словами, это наличие у людей того или иного общества некоего общего умственного инструментария, который позволяет людям, принадлежащим одной национальной культуре, видеть и ощущать мир в принципе одинаково, по-своему воспринимать и осознавать своё природное и социальное окружение и самих себя. Американский культурантрополог Филип Бок очень удачно определил культуру как «то, что делает тебя чужим, когда ты покидаешь свой дом». Это в полной мере характеризует тот духовный, эмоционально-чувственный и социально-психологический «комфорт», который испытывают люди, находясь в своей национально-культурной среде, где им не приходится всякий раз адаптироваться к чужим ценностям, образцам поведения, нормам, встраиваться в чужую национально-культурную целостность с только ей присущими смыслами. Менталитет передаётся преимущественно через механизмы массового сознания от поколения к поколению, определяясь традицией, и обеспечивает единство духовной сферы в культуре определённого общества.
В самом деле, единство языка и образа мышления, или менталитета, лежит в самом основании любой национальной культуры. Оно находит своё выражение в разных по знаковой представленности формах языка (типах (вербальный, жестовый, графический, иконический, образный, формализованный языки) и его видах - определённых культурных порядках (язык причёсок, язык костюма и т. п.)). Иными словами, универсально-типологическое и национально-специфическое в культуре фиксируется не только вербальными средствами языка, но и невербальными. Здесь важно только дифференцировать те виды невербальных знаков или символов, которые содержат в себе отнесённость к общечеловеческому универсальному или специфическому национальному в культуре.
«Непроницаемое» японское лицо, «экспансивная жестикуляция» греков или итальянцев, русские «медвежьи объятия» и «сердечные поцелуи», англосаксонское «чмоканье в щеку». Стереотипы такого рода отражают накопленный опыт межкультурного сопоставления, и было бы глупо просто отвергать их как не основанные на какой-либо научной методологии. Как считал, например, Леонардо да Винчи, «чем больше будут говорить при помощи кожи, одежды, чувства, тем больше будут приобретать мудрости».
Как известно, одежда, костюм может быть знаком национальной принадлежности. Национальную специфику имеет употребление цвета, кроя, орнамента, конструктивных частей. Виды одежды, употребляемые в аналогичных ситуациях людьми разных национальностей, часто не совпадают. И наоборот, одинаковая по виду одежда отличается по семантике. Встречаются виды одежды, присущие только отдельно взятому народу или даже отдельной социальной группе внутри народа. Конечно, такая одежда становится знаком принадлежности человека к данной группе. Причём в таких своих характеристиках, как тип кроя, цвет, наличие или степень присутствия мелких деталей и т. п., костюм выступает в качестве текста, содержащего проявления специфики национальной ментальности. Хрестоматийным здесь может быть пример различных видов одежды древних греков, или традиционная женская одежда народов Южной Азии - сари, которые сплавлены для нас с образами «древний грек» или «индианка». Это своего рода реалогические, «вещные» составляющие национально-культурных стереотипов. Другим ярким примером сугубо национального знака является кимоно. Это один из символов Японии, особенно для европейского человека. В традиционных, восточных по типу ментальности, культурах неизменно сохраняется национальный тип костюма. И сегодня в Индии по-прежнему популярно сари, а в Японии - кимоно. Использование национальных мотивов в европейском костюме выливается в фольклорный стиль (например, стиль la rus).
Другим невербальным языком, знаки которого способны быть национально маркированными, является язык жестов, поскольку человек, формируясь как личность в конкретной социальной среде, усваивает характерные для этой среды способы жестикуляции, правила их применения и прочтения. Г. Е. Крейдлин справедливо замечает, что каждый народ и каждая культура имеют своё «немое кино», не случайно Чарли Чаплин как-то сказал: «Дайте мне посмотреть, как вы двигаетесь и жестикулируете, и я сразу скажу вам, где вы родились». Существует даже специальная область знания, занимающаяся невербальными компонентами языка - кинесика. Существенно различаются и общие нормы жестикуляции, принятые у разных народов (условно - от сдержанной у северных народов до темпераментной у южных). Это можно проиллюстрировать текстом анекдота: «Тбилиси. Приезжий обращается к грузину, держащему в руках большой арбуз, с вопросом: “Скажите, пожалуйста, как пройти на проспект Руставели?” Грузин в ответ: “Подержи арбуз”. Отдав арбуз, он широко разводит руками: “Не знаю, генацвале”».
Нередки случаи, когда одним и тем же жестам в разных этикетных культурах придается различное значение, и наоборот: одно и то же содержание может быть выражено различными средствами. Например, жест японцев «иди сюда» воспринимается русскими как «до свидания». А вот японский жест рукой у горла - «уволен с работы» - русские понимают как «я сыт» или «мне всё это позарез надоело». Хрестоматийным примером неверного истолкования жестов при их формальном совпадении являются диаметрально противоположные движения и значения «да» и «нет» у русских и болгар.
Встречаются и жесты, специфические только для той или иной национальной культуры, т. е. в пределах данной культуры такие жесты имеют смысл, а с позиций другой культуры они не имеют какого бы то ни было значения. Например, французы и итальянцы в тех случаях, когда хотят сказать собеседнику «ты мне надоел своими разговорами», поглаживают пальцами щеку, как бы говоря, что за время беседы выросла борода. Русскими же этот жест никак не воспринимается, является нейтральным. Или, например, жест касания нижнего века. В Саудовской Аравии этот жест будет означать, что кого-то вы считаете дураком, а сеньорита из Южной Америки подумает, что вы имеете на нее виды... Межкультурное соответствие жестов может обнаруживать и антонимию, т. е. один и тот же жест в разных национальных культурах может означать противоположные по смыслу вещи. Казалось бы, что уж такого в открытой ладони? А вот в Греции нет жеста оскорбительнее. Имеет он и свое название - мудза, и ведет начало еще со времен Византии. Когда по улицам города проводили закованных в цепи узников, горожане кидали им в лица комки грязи и объедки. Естественно, при этом без ладоней не обойтись. Более того, в Греции наложено табу и на такой известный жест, как два растопыренных пальца, означающих латинское V - виктория - победа. В Греции же его считают за полмудзы.
Примерно так же сложно и с мочкой уха. До нее дотрагиваться вообще опасно. Этот жест имеет пять значений. Четыре из них - оскорбительные. Для испанцев, греков, мальтийцев и итальянцев рука около мочки означает совершенно разные оскорбления. И лишь португальцы таким вот жестом хотят показать, что они не расслышали сказанного. Если жительница Сардинии спросит у прохожего в Лондоне, легко ли поймать такси, а тот в ответ покажет большой палец, то он рискует столкнуться с крупными неприятностями, ибо на Сардинии такой жест адресуют женщинам лёгкого поведения.
Один из самых распространенных в мире жестов - большой и указательный пальцы сомкнуты и образуют кольцо. В США он означает «о’кей». Во Франции - ноль. В Японии - деньги, а в Тунисе: «Я тебя убью». Для сирийца этот жест будет означать: «Пошел к черту».
И поскольку кинемы обладают национальной специфичностью, одним из важных и дискуссионных вопросов кинесики является проблема межкультурного соответствия жестов. И это проблема по своей сути экстралингвистическая, т. к. неправильная интерпретация жестов носителями одной культуры при межнациональном общении может послужить причиной возникновения подозрений, страха, неприязни и даже агрессиисостороны человека, неправильно проинтерпретировавшего культурные смыслы жестов другого.
Имеется своя специфика этикета жестов и у русских. Например, у русских очень невежливо показывать на что-либо, а особенно на человека, пальцем. Если нужно показать, указывают всей рукой. Вообще, жестикулируя, русские не сильно выбрасывают руки вперед и не отбрасывают их далеко от тела, однако не принято жестикулировать, прижимая локти. Сравнивая русский жест с жестами европейскими, надо заметить, что русские почти не пользуются синхронными движениями обеих рук, жестикуляция осуществляется одной рукой (правой). Вторая рука или совсем не жестикулирует, или в меньшей степени и не повторяет движения правой. Когда жестикулируют руками, то их не выносят далеко вперед от тела. Часто движения руки заменяют головой, плечами. Например, указывая направление, русские чаще делают движения в эту сторону головой, говоря: «Вам нужно в ту сторону», а вместо слов «не знаю» пожимают плечами. Наконец, наблюдая русских в жестикуляции, представители других наций не всегда правильно понимают стилистику жеста. Русская жестикуляция, мимика и поза определяются ситуацией, отношениями говорящих и их социальной принадлежностью. Чем человек вежливее и воспитаннее, тем более сдержан у него жест.
Насчет жестов в русской этикетной культуре существует одно непреложное правило - мера. Конечно, повышенная эмоциональность требует выхода. В то же время излишнее жестикулирование теряет всякий смысл, не говоря уже о том, что это может раздражать, быть неприятным собеседнику. Поэтому в русской культуре на формально-этикетном уровне считается невежливым во время разговора хлопать собеседника по плечу, крутить пуговицу его пальто, хватать за рукав, а также вертеть все, что только попадается под руку (ручку, ложку, очки, браслет часов и т. п.), барабанить пальцами по столу, хрустеть пальцами, почесываться и т. д. Хотя неудержимое желание прикасаться к собеседнику (стряхивать нечто несуществующее с плеча, пожимать руку, касаться локтя и т. д) является одной из ментальных черт русских. Причём черт существенных, значимых, ведь русские чрезвычайно интересуются друг другом, эмоционально переживают свою причастность судьбе всякого Другого и выражают это в прикосновениях.
При всех отмеченных различиях в жестах у разных народов в них есть то универсальное, что, по существу, и составляет общечеловеческий потенциал культуры этикета. Прежде всего, это касается содержания, внутренних смыслов жестов приветствий, прощаний, благодарности, передающих симпатию, дружеское расположение, пожелание здоровья и благополучия и т. д. При всех различиях эти жесты несут в себе единое содержание - симпатию, доброжелательство. Наиболее известный и распространенный жест - рукопожатие. (При этом в Западной Африке, например, к рукопожатию присоединяют многократное щелканье пальцами.)
Внешнее выражение чувств человека, проявляемое в мимике, также имеет свои этикетные стандарты в различных культурах. Современные этнографы считают, что все цивилизации можно разделить на две группы в зависимости от направленности взгляда человека при общении с другими: контактные и неконтактные. У одних взгляд при разговоре направлен в глаза собеседника. Это арабы, латиноамериканцы, народы юга Европы (люди контактных культур и стоят ближе друг к другу при разговоре, и чаще прикасаются друг к другу). Хотя нужно отметить, что и у представителей контактных культур длительность взгляда различна: так, шведы и русские смотрят дольше и больше, чем, например, англичане. К неконтактным относят индийцев, пакистанцев, японцев, североевропейцев. У этих народов считается невежливым смотреть прямо в глаза, а потому взгляд направлен в сторону. Если встречаются представители этих двух цивилизаций, то каждый понимает взгляд по-своему. Направленный прямо в глаза взгляд русских воспринимается многими восточными народами как невежливость, дерзость, а взгляд этих народов в сторону воспринимается русскими как стеснительность или нежелание быть искренним.
Эти выводы подтверждаются и материалами исследований двух американских ученых - К. Ситарама и Р. Когделла. Они отмечают, что в западных культурах считается важным во время общения фиксировать взгляд на тех, к кому обращаешься. Поговорка гласит: «Если кто стоит перед тобой, а на тебя не смотрит - не верь ему». В африканской и афро-американской культурах контакт взглядов - вовсе не обязательный атрибут общения. Когда черный говорит с белым, он обычно не глядит ему прямо в глаза. В азиатских культурах подобное поведение указывает на уважение. От азиатских женщин не ждут, что они будут смотреть прямо в глаза мужчине, а от мужчины - что они будут смотреть в глаза женщинам. Это допускается только для мужа и жены. Но и тогда муж имеет право глядеть в глаза жене, а жена - нет. Считается, что в глаза мужчинам глядят только женщины легкого поведения. У южноамериканских индейцев племён витуто и бороро говорящий и слушающий смотрят в разные стороны, а если рассказчик обращается к большой аудитории, он обязан повернуться к слушателям спиной и обратить свой взгляд вглубь хижины. Иногда такое правило распространяется лишь на определённые случаи общения. Так, у кенийского племени луо зять и тёща во время разговора должны повернуться друг к другу спиной. В Японии контакт взглядов во время речи считается дурным тоном. Японский оратор, говоря, смотрит обычно куда-то вбок, а при личной беседе смотрят на шею собеседника, куда-то под подбородок, таким образом, что глаза и лицо партнёра находятся в поле периферийного зрения. Человек, мало смотрящий на собеседника, кажется представителям контактных культур неискренним и холодным, а «неконтактному» собеседнику «контактный» кажется навязчивым, бестактным и даже нахальным. При этом можно даже типологизировать народы на те, кто строит отношения взглядом, например русские (и только у них могут бытовать формулы «глаза - зеркало души», «глядись в меня, как в зеркало...» и т. п.), и те, которые общаются «на бровях». Причём у первых взгляд как элемент мимики несёт в себе личностно-эмоциональное, глубоко индивидуальное содержание, а у вторых мимика выполняет исключительно внешнюю, надындивидуальную этикетно-знаковую функцию. Поэтому, например, русским так неприятно общение с собеседником, который отводит или опускает глаза.
Огромную роль в установлении контактов в общении имеет улыбка, которая в любой культуре имеет примерно одинаковое значение - радость, удовольствие, приветливость и т. п. И все же в зависимости от специфики этикетных стандартов поведения улыбка в разных этносах может интерпретироваться по-разному. Так, в странах Западной Европы и Америки она носит более формальный характер, чем, например, в России, где она представляет собой некий душевный дар встречному, которому адресована. У русских улыбка - индивидуальный выбор человека из толпы, и означает она, что вы искренне рады встрече с ним, что он вам симпатичен, а иногда она есть результат душевного труда, когда улыбка - первый шаг к примирению после ссоры. Улыбка у русских дорого стоит, и не всякий её удостаивается. Поэтому формальная или социальная американская улыбка видится русским глупой или лживой, а русские кажутся многим иностранцам угрюмыми, неприветливыми, неулыбчивыми людьми.
Улыбка для англичанина является прежде всего знаком вежливости, но это совсем не означает, что он испытывает удовольствие от встречи. Так называемая «японская улыбка» - это также этикетный элемент. Для американца естественно приветствовать улыбкой другого, незнакомого человека, в том числе и женщину, что нередко приводит к недоразумениям в других странах, особенно арабских. Но при всех этнокультурных различиях улыбка, смех всегда регламентировались особыми этикетными и эстетическими нормами приличий.
Фиксированные положения тела, позы - также одна из форм невербального языка, которая, помимо универсальной (например, эмоциональной) информации, может нести и исключительно национально-специфическую. Общее количество различных устойчивых положений, которые способно принять человеческое тело, около 1000. Из них, в силу культурной традиции каждого народа, некоторые позы запрещаются, а другие - закрепляются и поддерживаются. Так, у японцев существуют предписанные позы для сидения на татами. Самая церемонная из них - опустившись на колени, усесться на собственные пятки. В таком же положении совершаются поклоны. Кланяться, сидя на подушке, неучтиво, поэтому сначала надо переместиться на пол. Сидеть скрестив ноги считается у японцев развязной позой, а вытягивать их в сторону собеседника - верх неприличия.
В странах Азии предполагается, что поза женщины зависит от типа ситуации. Так, например, индийская невеста в свадебном зале должна сидеть вытянув левую ногу вдоль пола, а правую согнув так, что колено касается подбородка. В Азии такую позу считают очень женственной. В Японии женщины всегда сидят, подогнув ноги так, чтобы ягодицы опирались на них, а руки держат сложенными на животе. От азиатских женщин вообще ожидают, что, когда они стоят или сидят, руки они будут держать не ниже талии. Во многих восточных и западных культурах женщинам не полагается сидеть или стоять, расставив ноги. Расставившая ноги женщина считается потерявшей стыд. И на Западе от женщин ждут определенных поз, производных от ситуации и состава компании. Типичная для них поза - сидя выставлять правую ногу перед левой. Садясь в машину, западная женщина сначала опускается на сиденье, а затем убирает в машину ноги, после чего мужчина захлопывает дверцу.
Личное пространство также несет в себе национальную специфику и регулируется нормами этикета, существующими в рамках той или иной культуры. Например, этикет допускает минимальные варианты дистанций у арабов и латиноамериканцев. А дистанция общения между североамериканцами и североевропейцами максимальна. Поэтому для латиноамериканцев те варианты дистанции, которые выбирают их северные соседи, являются холодными. Те же, в свою очередь, расценивают привычную для южан дистанцию как опасную и чреватую агрессией, а потому неприемлемую с точки зрения этикета. Официальная зона общения русских определяется обычно расстоянием, равным длине двух рук, протянутых для рукопожатия, а зона дружеская - длине двух согнутых в локте рук. Хотя русским свойственно в сфере неформального общения сокращать телесную дистанцию и нарушать границы интимной (в западном смысле) зоны. Так русский университетский преподаватель, читающий лекцию, неуютно чувствуя себя на отдалённом расстоянии от студенческой аудитории, спускается с возвышения, выходит из-за кафедры и подходит ближе к студентам; русские зрители прекрасно воспринимают любые интерактивные эксперименты в театральном искусстве и не приходят в ужас, когда актёры подходят к ним вплотную, прикасаются, заглядывают в глаза и т. д.
Нормами этикета регламентируются и контактные прикосновения, столь же специфические у разных народов. Эти нормы во многом зависят от таких факторов, как статус партнеров по общению, их возраст, пол, степень знакомства. Так, например, рукопожатие чаще используется в ситуациях приветствия у русских, чем у англичан или американцев. В США рукопожатия не приняты, если между людьми существует интенсивный контакт, что совершенно не совпадает с применением рукопожатия в русской культуре. Такой элемент, как похлопывание по спине и плечу, возможен при условии близких отношений, равенстве социального положения общающихся. Поцелуй как элемент физического контакта наблюдается в русской культуре в поведении и мужчин, и женщин, в то время как у англичан встречается редко, только при интимных отношениях. У восточных и многих европейских народов прикасание друг к другу развито намного меньше, чем у русских. Русские водят за руку детей гораздо дольше, чем, например, японские родители. Русские девушки и юноши, женщины и мужчины гуляют, держа друг друга под руку. Причем под руку друг с другом идут и женщины, что удивляет иностранцев. А русские мужчины-друзья нередко при встрече целуются. Вообще, с точки зрения народов Индии, Китая, Индонезии, русские обнимаются и целуются довольно часто, а вот с позиции испанцев и итальянцев, наоборот, очень мало.
В настоящее время ситуация расширения межкультурных контактов вносит определенные коррективы и в этикетные формы межнационального общения. Происходят взаимопроникновение и взаимоадаптация культурных норм и стандартов поведения. В связи с этим можно заметить, что сейчас восточные народы в общении с европейцами пользуются рукопожатием, но при этом дистанцию стараются сохранить свою. В результате они стоят дальше, чем русские, от собеседника при рукопожатии и, чтобы дотянуться рукой до него, вынуждены наклоняться вперед (поза, на взгляд европейцев, слишком подобострастная). Другая крайность, когда представители восточных народов подходят на расстояние рукопожатия, но, стремясь сохранить национальную дистанцию, отодвигают назад верхнюю часть туловища, и получается, на взгляд европейца, гордое, высокомерное приветствие. Так или иначе, это свидетельствует о том, что в языке и культуре существует отчётливая тенденция к универсализации и нивелированию национально-специфических особенностей невербального языка.
Но несмотря на это, невербальный, или кинетический, язык является тем лингвокультурным пространством, где пока ещё, к счастью, жива национально-культурная семантика и символика, где присутствуют смысловые единицы, присущие только данным конкретным национальным языкам и культурам. Эта сфера языка содержит в себе национально-ментальный инструментарий, культурные образцы, установки, нравственно-коммуникативные оценки, которые детерминируют жизнь людей в конкретной национальной культуре с точки зрения стыда, свободы, справедливости, уважения, этически уместных жестов, поз, пространства.
Литература
Григорьева, С. А. Словарь языка русских жестов / С. А. Григорьева, Н. В. Григорьев, Г. Е. Крейдлин. Москва - Вена: Языки русской культуры: Венский славистический альманах, 2001. 256 с. (Язык. Семиотика. Культура).
Зайцева, Г. Л. Жестовая речь. Дактилология / Г. Л. Зайцева. М., 2000.
Крейдлин, Г. Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык / Г. Е. Крейдлин. М., 2002.
Эпштейн, М. Тело на перекрёстке времён. К философии осязания / М. Эпштейн // Вопр. философии. 2005. № 8.
Общемние - обмен сведениями с помощью языка или жестов, а также иных способов контакта , а также коммуникационное взаимодействие людей или социальных групп. В процессе общения между участниками коммуникации происходит обмен разного рода информацией.
Традиционно выделяют три функции коммуникации:
1) информационная функция: выражение идей, понятий, мыслей и сообщение их другим коммуникантам.
2) оценочная: выражение личных оценок и отношений,
3) аффективная: передача эмоций и чувств.
Роджер Т. Белл соотносит с этими функциями три сферы гуманитарных наук:
1) лингвистика и философия (когнитивная функция),
2) социология и социальная психология (оценочная функция),
3) психология и литературоведение (аффективная функция) .
К. Бюлер (1879-1963) выделял три функции языка, проявляющиеся в любом акте речи: а) функцию выражения (экспрессивную), соотносимую с говорящим; б) функцию обращения (апеллятивную), соотносимую со слушающим; в) функцию сообщения (репрезентативную), соотносимую с предметом речи .
Основная цель коммуникации - передача сообщения. Отправитель сообщения выражает себя, апеллирует к получателю и репрезентирует предмет коммуникации. Целей коммуникации может быть несколько. Например, фильм может информировать, развлекать, предупреждать, объяснять, и т.п. Основная причина коммуникации - соответствующие потребности индивида или группы индивидов. И тогда - цели коммуникации обслуживают различные потребности индивидов.
Функциональная характеристика коммуникативного акта может быть дана в зависимости от его направленности и его основной коммуникативной задачи. Р. Димблби и Г. Бертон выделяют шесть функций сообщений и коммуникативных актов: предупреждение, совет, информация, убеждение, выражение мнения, развлечение . Эта классификация функций является прагматической, то есть, связанной с употреблением коммуникативных средств для достижения определенных целей. Коммуникация происходит не только в человеческих социальных системах. Определенного рода коммуникация характерна для животных (брачные танцы птиц, язык пчел и др.), и для механизмов (трубопроводы, транспорт, телеграфные и телефонные сигналы, взаимосвязь компьютеров в интернете и т.п.). Коммуникация может происходить не только в процессе непосредственного общения через слова, но так же с помощью дорожных знаков, телетекста, книг, фильма, и т.п.
Существуют следующие формы коммуникации - письменная, устная, визуальная и т.п. Эти формы отличаются друг от друга особыми системами кодирования послания.
Средства коммуникации - объединяют различные формы коммуникации, зачастую используя некоторую технологию для заполнения временного и пространственного расстояния между отправителем и получателем сообщения (например, книга: слова, шрифты, картинки, графика) . Средства массовой коммуникации (СМК) также могут включать различные формы коммуникации. Например, телевидение и кино использует слова устного языка, картинки, музыку; газета - слова письменного языка, шрифты, иллюстрации и т.п.
Средства коммуникации могут быть использованы как преднамеренно, так и непреднамеренно. Невербальные сигналы (мимика) очень часто информируют получателя без особого желания на то отправителя сообщения. Посторонний слушатель также может быть непроизвольным получателем устного речевого сообщения.
Американский исследователь Э. Сепир проводил разграничение между фундаментальными средствами, или первичными процессами, коммуникативными по своей природе, и некоторыми вторичными средствами, облегчающими процесс коммуникации. Согласно Э. Сепиру, первичные средства коммуникации следующие: язык, жестикуляция, имитация публичного поведения в процессе включения в образ жизни общества и «социальный намек» (неявные процессы новых актов коммуникативного поведения) .
Вторичные средства коммуникации направлены на облегчение первичных коммуникативных процессов в обществе: языковые преобразования, символизм и создание физических условий для осуществления коммуникативного акта.
Языковые преобразования связаны с заменой кода, познаковым «переводом» (например, устного языка в письмо, азбуку Морзе и т.п.) и делают коммуникацию возможной в тех случаях, когда она затруднена обстоятельствами (например, время и расстояние).
Символические системы (флажки-сигналы на флоте, семафор и светофор, горн в армейской коммуникативной среде и т.п.) переводят возможное вербальное сообщение не познаково, а глобально, целиком. Это требуется в тех случаях, когда необходима быстрота восприятия сообщения, быстрота реакции, когда ожидается простейший ответ типа да/нет. В армии, например, где «приказы не обсуждают», или на дороге, когда для поворота на большой скорости не так много времени, длинные текстовые сообщения были бы неуместны.
Развитие физических условий, позволяющих осуществлять коммуникацию, по Э. Сепиру, включает железные дороги, самолет (доставляют коммуниканта), телеграф, телефон, радио (доставляют сообщение или его воспроизведение). При этом увеличение количества средств расширяет и сферу коммуникации.
Два противоположных взгляда на эти процессы принадлежат М. Мак- Люэну и Э. Сепиру. Мак-Люэн считал, что средства во многом определяют и само содержание сообщения. Он полагал, что современная культура - визуальная по своей сущности, в противовес, например, культуре XIX - начала XX века, преимущественно письменной (печатной). Глобализация коммуникации, по Мак-Люэну, ведет к созданию единого коммуникативного пространства - «глобальной деревни». Э.Сепир, напротив, высказывал «опасение быть понятым слишком многими». С его точки зрения, это ставит под угрозу психологическую реальность образа расширенного Я, противопоставленного не-Я. Невозможность удержать сообщение в тех границах, на которые оно рассчитано, признавалось и платой за облегчение коммуникации (примеры: подслушивающие устройства или падение уровня художественных ценностей при увеличении спроса и тиража). В то же время он понимал, что угрожающим препятствием воспринимаются скорее сдерживающие факторы коммуникации, например, разнообразие языков и необходимость перевода. Он также положительно оценивал глобализацию научного сообщества и введение языка международной коммуникации.
Некоторые из форм и средств коммуникации связаны с технологическими ограничениями. Например, слова слышны только на расстоянии силы голоса отправителя и слуха получателя. Печатные же материалы более стойки ко времени и пространству.
Все формы и средства коммуникации являются «продолжением человеческого тела», дополняя и усиливая недостаточные функции, в особенности зрения и слуха. Например, громкоговорители и средства передачи звука усиливают голос, сокращая расстояние между коммуникантами.
Виды коммуникации выделяются по составу коммуникантов. Это связанно с тем, что технология работы коммуникатора в каждом случае имеет свою специфику (даже громкость голоса в случае, например, разговора с самим собой, с одним собеседником или с большой группой будет различаться).
Существуют следующие виды коммуникации:
Интраперсональная коммуникация (разговор с самим собой);
Межличностная коммуникация (участвуют, как правило, двое коммуникантов, но есть варианты наблюдателя, включенного наблюдателя и постороннего, коммуникации на фоне присутствующих свидетелей, в толпе, в ресторане и т.п.);
Групповая коммуникация (внутри группы, между группами, индивид группа);
Массовая коммуникация (в случае если сообщение получает или использует большое количество людей, зачастую состоящее из различных по своим интересам и коммуникативному опыту групп (телевидение, радио, интернет, т.п.) .
Панфилова А.П. различает пять видов коммуникации: познавательную, убеждающую, экспрессивная, суггестивную, ритуальную. Для каждого из них характерны свои цели и ожидаемый результат, условия организации, а также коммуникативные формы и средства.
Познавательная коммуникация расширяет информационный фонд партнера, передаёт необходимую информацию, сведения. Убеждающая коммуникация позволяет вызвать у делового партнера определенные чувства и сформировать ценностные ориентации и установки; убедить в правомерности стратегий взаимодействия; сделать своим единомышленником. Экспрессивная коммуникация позволяет сформировать у партнера психоэмоциональный настрой, передать чувства, переживания, побудить к необходимому действию. Суггестивная коммуникация оказывает внушающее воздействие на делового партнера для изменения мотивации, ценностных ориентаций и установок, поведения и отношения. Ритуальная коммуникация закрепляет и поддерживает конвенциальные отношения в деловом мире; сохраняет ритуальные традиции фирмы, предприятия, позволяет создавать новые .
Перечисленные виды коммуникации позволяют определить специфику,
грамотно использовать жанр, коммуникативные средства и технологии, получить планируемый результат, более эффективно подготовиться к той или иной коммуникативной деятельности, разработать сценарии вербального и невербального поведения в конкретной ситуации делового общения и учесть особенности делового партнера.
Выдающийся американский исследователь Эдвард Сепир выделяет следующие типы коммуникации:
Межкультурную (коммуникация как между народами-носителями различных языков и коммуникативных культур, или между государствами,
Межличностную - между отдельными представителями этих народов или государств),
Организационную (коммуникация в деловой и производственной сфере, включающая межличностную, групповую и личностно-групповую).
Эти разновидности связаны не только с особенностями коммуникативной среды в той сфере, где осуществляется коммуникативная деятельность, но и с составом коммуникантов (один коммуникант или общность коммуникантов, или какие-то варианты сочетания того и другого).
Среди различных типов коммуникаций, помимо личностной, межличностной, массовой и специализированной (деловой, профессиональной, политической и т.д.), особого внимания заслуживают визуальная, мифологическая и перформансная коммуникации. Это объясняется тем, что специалист по связям с общественностью работает в особо организованной среде.
Визуальная коммуникация - это передача информации посредством жестов, мимики, телодвижений. По данным специалистов, невербальными средствами передается около 65% информации. Часто, чтобы дать понять человеку наше отношение к нему, мы ничего не говорим, а только смотрим на него с определенным выражением лица. Преимущество визуальной коммуникации в том, что она понятна большинству.
Мифологическая коммуникация основывается на мифах. Использование мифологических структур позволяет коммуникатору осуществлять неосознаваемое явно влияние на аудиторию. В силу неосознаваемости и автономности существования этих структур, аудитория не может противостоять им. В массовой политической психологии, например, реальные социальные проблемы заменяются упрощенным представлением о вечной борьбе двух мифологизированных общностей: красные - белые, коммунисты - капиталисты, Восток - Запад и т.д. Отношение же к этим группам строится по принципу «мы - они»: мы - хорошие, они - плохие. М. Элиаде, рассматривая психотерапевтическую функцию мифа, говорит о том, что каждый герой повторяет архетипические действия, каждая война возобновляет борьбу между Добром и Злом, несправедливость отождествляется со страданиями Спасителя. Благодаря такому подходу миллионы людей могли в течение столетий терпеть могучее давление истории не впадая в отчаяние, не кончая самоубийством и не приходя в состояние духовной иссушенности, которое неразрывно связано с нигилистическим видением истории.
Основным различием системы межличностных отношений и массовой коммуникации является то, что в рамках межличностной коммуникации устанавливается непосредственный контакт между индивидами с помощью межличностных средств общения, в то время как в массовой коммуникации обмен информацией опосредуется техническими средствами коммуникации.
Межкультурная коммуникация - общение между представителями различных человеческих культур (личные контакты между людьми, реже - опосредованные формы коммуникации (такие, как письмо) и массовая коммуникация) . Это понятие введено в 1950-х американским культурным антропологом Эдвардом Т. Холлом в рамках разработанной им для Госдепартамента США программы адаптации американских дипломатов и бизнесменов в других странах.
Особенности межкультурной коммуникации изучаются на междисциплинарном уровне и в рамках таких наук, как культурология, психология, лингвистика, этнология, антропология, социология, каждая из которых использует свои подходы к их изучению.
Первоначально для описания межкультурной коммуникации использовалось классическое понимание культуры как более или менее стабильной системы осознанных и бессознательных правил, норм, ценностей, структур, артефактов - национальная или этническая культура.
В настоящее время всё чаще доминирует т.н. динамическое понимание культуры как образа жизни и система поведения, норм, ценностей и т.д. любой социальной группы (например, городская культура, культура поколений, культура организации). Динамическое понятие культуры не предполагает строгой стабильности культурной системы, она до определённой степени может меняться и модифицироваться в зависимости от социальной ситуации.
Как научная дисциплина, межкультурная коммуникация находится в стадии формирования и отличается двумя характерными особенностями: прикладным характером (цель - облегчение коммуникации между представителями различных культур, снижение конфликтного потенциала) и междисциплинарностью.
Исследования по межкультурной коммуникации в последнее время приобретают всё большее значение в связи с процессами глобализации и интенсивной миграции. В более научном аспекте следует говорить о коммуникации - как однонаправленном процессе кодирования и передачи информации от источника к приему информации получателем сообщения. Коммуникацию также можно понимать как определенного рода совместную деятельность участников коммуникации (коммуникантов), в ходе которой вырабатывается общий (до определенного предела) взгляд на вещи.
В основе межличностной коммуникации лежат различные мотивы, цели и задачи ее участников. В качестве детерминанты этого вида коммуникации могут выступать передача или получение какой-либо информации, побуждение партнера к совершению действий, намерение изменить его взгляды, стремление оказать эмоциональную поддержку и т.д.
В зависимости от этих факторов принято выделять несколько моделей межличностной коммуникации: линейная, трансакционная, круговая модель межличностной коммуникации. На круговой модели мы остановимся поподробнее. Она представляет собой не просто процесс передачи сообщения от отправителя к получателю, в ходе которого первый кодирует, а второй декодирует информацию. Важным элементом этой модели является обратная связь. Это - реакция получателя на сообщение, которая выражается в ответном сообщении, направляемом отправителю.
Введение обратной связи наглядно демонстрирует кругообразный характер коммуникации: отправитель и получатель сообщения последовательно меняются местами.
Круговая модель, подобно линейной, изображает коммуникацию как ряд дискретных актов, имеющих начало и конец, причем ключевой фигурой в них является отправитель сообщения, так как от него зависит реакция получателя информации.
Именно поэтому они считаются устаревшими по сравнению с трансакционной моделью.
Но для описания процессов межкультурной коммуникации и понимания ее специфики больше подходит именно круговая модель, которой мы и будем пользоваться в дальнейшем.
Круговая модель состоит из следующих элементов: отправитель (источник) - кодирование - сообщение - канал - декодирование - получатель - обратная связь.
Рис. 1.
Отправитель (источник) - создатель сообщений, им может быть как человек, так и организация (хотя в любой организации сообщения составляют люди).
Кодирование - превращение сообщения в символическую форму.
Сообщение - информация, идея, ради которой осуществляется коммуникация. Оно состоит из символов, может быть устным, письменным или визуальным.
Канал - путь физической передачи сообщения, средство, с помощью которого передается сообщение. Он может быть межличностным и массовым.
Декодирование - расшифровка сообщения, которая в результате различных помех может быть более или менее адекватной.
Получатель - объект, которому передается сообщение. Им так же может быть как отдельный человек, так и организация.
Обратная связь - принятое сообщение вызывает у получателя какую-то реакцию, так как в результате коммуникации у него произошли изменения в знаниях, установках, поведении.
В этом процессе создаются различные помехи, «шумы», препятствующие эффективной коммуникации. Эффективность коммуникации характеризуется тем, что переданная информация должна быть понята в соответствии с ее первоначальным значением. Поэтому коммуникация - это не только передача, но и понимание информации.
Общение является одним из самых необходимых элементов жизни человека. Основная цель коммуникации - передача сообщения. Межкультурная коммуникация представляет собой общение между представителями различных человеческих культур.
Арендный блок
Современная японская культура, служащая образцом высокой зависимости от контекста, сохранила больше стереотипных элементов поведения, в том числе и вербального, чем русская. Вербальная коммуникация японцев и в наши дни больше зависит не от сиюминутной ситуации, а от относительного статуса говорящих, например от подчиненного положения одного и превосходства другого:
Чем больше в культуре прослеживается зависимость коммуникации от ситуации, тем большее внимание в ней уделяется невербальному поведению мимике, жестам, прикосновениям, контакту глаз, пространственно-временной организации общения. Например, в Японии, с одной стороны, молчание не рассматривается как вакуум общения и даже оценивается как проявление силы и мужественности, с другой «органом речи» для японца является взгляд, а глаза говорят в той же мере, что и язык. Встретив взгляд другого человека, японец, умеющий вести диалог на языке взглядов, понимает движения его души и может на ходу перестроить свое вербальное поведение.
Все культуры выработали жесты, имеющие собственное когнитивное значение, т.е. способные самостоятельно передавать сообщение, хотя они часто и сопровождают речь. Именно одним из культурно-специфичных символических жестов так неудачно воспользовался американский президент Никсон в Бразилии. Кстати говоря, значение сложенных кольцом большого и указательного пальцев чрезвычайно многообразно: в США это символ того, что все прекрасно, на юге Франции «плохо, ноль», в Японии они символизируют деньги в ситуации купли-продажи, а в некоторых регионах Европы, как и в Бразилии, это весьма непристойный жест.
Итак, между символическими жестами в разных культурах существуют весьма значительные различия. Исследователи пришли к заключению, что они тем сложнее для понимания в чужой культуре, чем больше дистанция между формой жеста и референтом (тем, что должно быть изображено). Намекающий жест рукой «иди ко мне», видимо, будет понят почти повсеместно, хотя в разных культурах он не абсолютно идентичен: русские обращают ладонь к себе и раскачивают кисть вперед и назад, а японцы вытягивают руку вперед ладонью вниз и согнутыми пальцами делают движение в свою сторону.
Все народы имеют развитые правила, управляющие использованием межличностного пространства. Люди действуют в соответствии с ними автоматически, но при межэтническом общении необходимо учитывать, что в разных культурах они могут существенно различаться.
Так, в каждой культуре выделяются проксемические дистанции оптимальные «зоны» для различных видов общения.
Нормы приближения к человеку во многих других культурах сильно отличаются от американских. Высокая потребность в тесном контакте при общении характерна для культур Латинской Херики, арабских стран и Южной Европы, а низкая, хотя и в Разной степени, кроме культуры США, отличает культуры Дальнего Востока, Центральной и Юго-Восточной Азии и Северной Европы. В исследовании студентов из разных стран самая большая Дистанция была выявлена у жителей Северной Европы, самая короткая у арабов, высококонтактными оказались также южно-европейцы и латиноамериканцы
У нас самая большая информационная база в рунете, поэтому Вы всегда можете найти походите запросы
Эта тема принадлежит разделу:
Организационно-педагогическое описание учебного курса «Этнопсихология». Этнопсихология как наука, ее предмет и задачи. Возникновение и развитие этнопсихологии за рубежом. История развития отечественной этнопсихологической мысли. Психологическая характеристика этнических общностей. Человек и группа в культурах и этносах. Методология и методы изучения этнопсихологических явлений. Сущность, структура и своеобразие этнопсихологических феноменов. Механизмы межгруппового восприятия в межэтнических отношениях. Адаптация к новой культурной среде. Национально-психологические особенности представителей славянских народов. Этнопсихологические аспекты межличностного и делового общения. Этнические конфликты, причины и урегулирование.
Випадковий експеримент. Теорема добутку ймовірностей Функція розподілу ймовірностей Дисперсія випадкової величини. Дисперсія Закон розподілу Довірчий інтервал
Типы денежно-кредитной политики. Условия, сущность и структура денежно-кредитной политики. Концепции денежно-кредитной политики
Лекції. Теорія адміністративного менеджменту. Система адміністративного менеджменту та апарат управління. Планування в адміністративному менеджменті. Організація праці підлеглих та проектування робіт. Мотивація працівників апарату управління. Контролювання та регулювання в адміністративному менеджменті. Адміністративні методи управління. Адміністрування управлінських рішень. Сучасні технології адміністративного менеджменту.
Метою польової практики з біогеографії є закріплення біогеографічних знань і формування вмінь досліджувати біогеоценози в польових умовах, визначати рослини і тварини різних біогеоценозів.
Встречаясь с иностранцами или посещая другие страны, деловому человеку следует знать характерную для них мимику, жесты и позы. Легкомысленное обращение с обычными для нас жестами может привести к самым неожиданным последствиям. Усугубляет положение также и тот факт, что нередко одно и то же выразительное движение или жест у разных народов может иметь совершенно различное значение.
Так, жест, которым русский сокрушенно демонстрирует пропажу или неудачу, у хорвата означает признак успеха и удовольствия. Если в Голландии вы покрутите указательным пальцем у виска, подразумевая какую-то глупость, то вас не поймут. Там этот жест означает, что кто-то сказал очень остроумную фразу. Говоря о себе, европеец показывает рукой на грудь, а японец - на нос.
В некоторых странах Африки смех - это показатель изумления и даже замешательства, а вовсе не проявление веселья.
Жители Мальты вместо слова «нет» слегка касаются кончиками пальцев подбородка, повернув кисть вперед. Во Франции и Италии этот жест означает, что у человека что-то болит.
В Греции и Турции официанту ни в коем случае нельзя показывать два пальца (по вашему разумению - два кофе) - это жестокое оскорбление, подобное плевку в лицо.
Самый древний жест - «рога»: мизинец и указательный пальцы выдвинуты вперед, а безымянный и средний пальцы загнуты. Происхождение этого жеста датируется примерно шестым-четвертым тысячелетием до нашей эры. Его изображение можно встретить в пещерных рисунках, на фресках в гробницах этрусков, населявших территорию современной Италии. Утверждают, что в те времена этот жест использовался для отпугивания злых духов.
Со временем старое значение сменилось новым, связанным главным образом с изменой в браке. Показывая «рога» собеседнику, вы обзываете его рогоносцем. Хотя этот жест понятен многим народам, все же на других континентах им нужно пользоваться очень осторожно, поскольку его могут истолковать иначе.
Довольно часто один и тот же жест имеет не только различное, но и прямо противоположное значение.
Образовав колечко из большого и указательного пальцев, американцы и представители многих других народов сообщают нам, что дела «о"кей». Но этот же жест в Японии используют в разговоре о деньгах, во Франции он означает ноль, в Греции и на Сардинии служит знаком отмашки, а на Мальте им характеризуют человека с извращенными половыми инстинктами.
В процессе общения представители разных народов кивают головой. У одних народов это является знаком согласия, а у других (например, у болгар) кивок служит знаком отрицания. У японцев вертикальное быстрое движение головой скорее означает «я внимательно вас слушаю», но не обязательное согласие. В связи с этим иностранцы иногда жалуются: «Как же так, все время мой партнер утвердительно кивал, а как дошло до заключения сделки, оказалось, что он со мной не согласен».
Немцы часто поднимают брови в знак восхищения чьей-то идеей. Но то же самое в Англии будет расценено как выражение скептицизма.
Француз или итальянец, если считает какую-либо идею глупой, выразительно стучит по голове. Немец, шлепая себя ладонью по лбу, как бы говорит этим: «Да ты с ума сошел». А британец или испанец этим же жестом показывают, как они довольны собой. Если голландец, стуча себя по лбу, вытягивает указательный палец вверх, это означает, что он по достоинству оценил ваш ум. Палец же в сторону указывает на то, что у вас «не все в порядке с головой».
Наиболее экспрессивен язык жестов у французов. Когда француз чем-то восхищен, он соединяет кончики трех пальцев, подносит их к губам и, высоко подняв подбородок, посылает в воздух нежный поцелуй. Если же он потирает указательным пальцем основание носа, то это означает, что он предупреждает: «Здесь что-то нечисто», «Осторожно», «Этим людям нельзя доверять».
Постукивание итальянцем указательным пальцем по носу означает: «Берегитесь, впереди опасность, они что-то замышляют». Но этот же самый жест в Голландии означает: «Я пьян» или «Ты пьян», в Англии - конспирацию и секретность.
Движение пальца из стороны в сторону в США, Италии может означать легкое осуждение, угрозу или призыв прислушаться к тому, что сказано. В Голландии этот жест означает отказ. Если надо жестом сопроводить выговор, указательным пальцем водят из стороны в сторону около головы.
Мы в общении не придаем особого значения левой или правой руке. Но будьте осторожны на Ближнем Востоке: не вздумайте кому-либо протянуть деньги или подарок левой рукой. У тех, кто исповедует ислам, она считается нечистой, и вы можете нанести оскорбление собеседнику.
Вообще в любой культуре жесты неискренности связаны с левой рукой, тогда как правая рука у нас «окультурена», она делает то, что надо, а левая - то, что хочет, выдавая тайные чувства владельца. Поэтому, если в разговоре с вами собеседник жестикулирует левой рукой, есть большая вероятность, что он говорит не то, что думает, или просто негативно относится к происходящему. Надо сменить тему разговора или вообще его прервать.
Иногда даже незначительное изменение жеста может совершенно изменить его значение. Так в Англии случилось с жестом из двух пальцев, указательного и среднего, поднятых вверх. Если при этом ладонь повернута к собеседнику, это ужасное оскорбление, а если ладонь повернута к себе, то это первая буква слова «victory» (победа). Мы часто видели, как этим жестом выражали свою радость известные политики, а также помним лес взметнувшихся «V» над головами приветствующих их сторонников.
Обычай приветствовать друг друга имеется у всех народов, однако формы приветствия могут очень сильно различаться. Например, англичане, когда встречаются впервые, пожимают друг другу руку. Это относится и к прощанию навсегда. В остальных случаях они вполне обходятся без рукопожатий. Как формы приветствия поцелуй и объятия в английском общежитии встречаются крайне редко.
По сравнению с англичанами американцы более общительны. Это способствует легкости знакомства и непринужденности приветствий, когда помимо дружеского рукопожатия вполне уместно похлопать знакомого или не очень знакомого по плечу.
В Чехии после традиционного приветствия: «Здравствуйте! Как поживаете? Как здоровье?» в ответ слышат сплошные сетования на сложности в делах, на заботы и трудности. Создается впечатление, что у собеседников дела обстоят плохо. Однако это не так. Просто чехи при встрече не говорят, что жизнь идет хорошо, а предпочитают жаловаться на нее, хотя это говорится бодрым тоном. Они как бы гордятся трудностями и заботами, поскольку, по их понятиям, без трудностей живут лишь бездельники, а у серьезных людей на уме одни заботы.
В Японии рукопожатия не приняты, поскольку японцы считают этот жест инородным. Особенно он неприемлем для женщин. И если японцы замечают обменивающихся рукопожатием женщин, у них о таких женщинах складывается самое неблагоприятное мнение. Такое неприятие рукопожатия в Японии ученые объясняют двумя причинами. Во-первых, японцы избегают пристального прямого взгляда, который при рукопожатии неизбежен, и, во-вторых, им не нравится манера прикасаться друг к другу.
В Корее рукопожатие используется при встречах со знакомыми, а также при знакомстве и на официальных встречах. Признаком уважения при этом является пожатие руки партнера двумя руками, которое сопровождается легким и довольно продолжительным ее встряхиванием. Пожатие одной рукой и поддерживание пожимаемой руки второй под локоть также является знаком уважения, однако носит покровительственный оттенок. Протягивание одной руки для приветствия также является выражением вежливости, но означает, что протянувший руку считает статус того, кого приветствует, ниже своего.
При пренебрежительном отношении к собеседнику руку в Корее протягивать для приветствия не принято. Похлопывание по плечу там может выражать пренебрежение в форме покровительства, хотя в целом свидетельствует об одобрении. При приветствии кореец, выказывающий уважение, подобно японцу, наклоняется, сгибаясь в пояснице, что дает возможность придать направленность взгляду «снизу вверх» независимо от роста.
Арабы при встрече помимо рукопожатия дотрагиваются ладонью до лба и делают небольшой поклон. Встречаясь после долгой разлуки, они обнимаются и целуют плечи друг друга, а если хотят показать свою близость, то еще долго не отнимают руки. При рукопожатии арабы в глаза друг другу не смотрят, ибо это считается у них признаком плохого тона. Пожилые люди, желая выразить свое уважение собеседнику, после рукопожатия целуют свою ладонь, прежде чем дотронуться ею до лба.
Если встречаются два знакомых араба, то они приветствуют друг друга словами: «Мир вам!» или «Мир вам, изобилие и милость Божья!» Будет невежливо, если приветствующий скажет: «Мир тебе», поскольку обязательный ответ на приветствие будет «И вам мир!» Если араб встречается с группой людей, его приветствие должно быть обращено ко всем одновременно, но рукопожатием он обменивается лишь с двумя-тремя наиболее почтенными людьми. Ответ на приветствие произносит каждый. В том случае, когда приветствие передается через кого-либо, то получивший его должен ответить: «И тебе, и ему, и вам мир!»
Рассмотрим теперь некоторые жесты, которые приняты в европейских странах, но несколько отличаются по значению от бытующих у нас.
Мы привыкли считать, загибая пальцы начиная с мизинца. В Европе при счете пальцы левой выбрасываются из центра ладони в сторону. Если в счете принимают участие обе руки, то указательный палец правой руки отводит от центра ладони в сторону сначала мизинец, затем по порядку другие пальцы. Если счет ведется одной рукой, то первым в сторону выбрасывается большой палец, затем указательный и т. д.
Поднятая правая рука на уровне плеча или головы означает приглашение официанта. То же значение имеет пощелкивание большим и средним пальцами - жест, который у нас считается оскорбительным. Такую же негативную реакцию у нас вызывает еще один жест приглашения официанта, принятый на Западе, - неоднократное сгибание указательного пальца.
Если в наших учебных заведениях готовый отвечать ученик или студент тянет руку, то в европейских школах поднимают указательный палец правой руки. Если же по окончании лекции в вузах Германии вы услышите стук кулаков по столам, то это не обструкция преподавателю, а благодарность за хорошо прочитанную лекцию.
Характерные жесты, которые могут озадачить или обмануть иностранца, существуют у арабов. В частности, первое, что привлекает иностранцев в Ливане, это жест отрицания: короткое резкое движение головой назад, поднятые подбородок и брови, цокание языком. Человеку, не владеющему арабским языком, придется столкнуться и с выражением недоумения: покачивание головой из стороны в сторону, брови высоко подняты, рот полуоткрыт.
Если араб недоволен словами собеседника, он может показать это следующим образом: одежда на уровне груди подергивается большими и указательными пальцами обеих рук, остальные пальцы слегка согнуты и отведены в сторону. А когда араб возмущен, то у него согнутые в локтях руки с раскрытыми и направленными от себя ладонями резко поднимаются вверх по обе стороны лица, брови подняты. Вращательное движение кистью или кистями обеих рук при полураскрытых ладонях выражает озадаченность или досаду. Освобождение или отказ от неприятного дела обозначается «очищением» ладоней одна о другую, при этом руки согнуты в локтях.
Если араб просит собеседника проявить внимание, замолчать или подождать, он это выражает так: ладонь выворачивается вверх, пальцы складываются щепотью, их кончики направлены в сторону собеседника, рука движется сверху вниз. Используется и другой жест, призывающий к вниманию: согнутая в локте рука приподнимается сбоку немного выше головы, ладонь обращена к виску и полураскрыта. Когда указательные пальцы ребром трутся друг о друга, а остальные пальцы загнуты, то это означает дружбу, равенство или сходство.
Если в беседе араб доволен удачной фразой говорящего, он хлопает вытянутыми пальцами по его подставленной ладони. При выражении горя араб скидывает головной убор на землю, а его направленная в лицо рука с расставленными пальцами является жестом проклятия.
Направляющемуся на Ближний Восток иностранцу следует иметь в виду, что приглашение приблизиться обозначается так: вытянутая вперед рука обращена ладонью вниз, пальцы делают как бы скребущие по воздуху движения. Издалека этот жест может быть воспринят в противоположном смысле - как требование удалиться. Приказ предъявить документы обозначается ударом ребром ладони по сгибу другой у локтя.
У народов различных культур существуют разные представления об оптимальных расстояниях между собеседниками. Например, русские при деловых беседах подходят ближе друг к другу, чем американцы. Иначе говоря, социальная дистанция для русских меньше, чем для американцев. А если взять американцев, то у них эта дистанция будет больше, чем, например, у латиноамериканцев. Так, жители США обычно ведут разговор, стоя на расстоянии не ближе 60 сантиметров друг от друга. Латиноамериканец в разговоре с жителем США стремится приблизиться к собеседнику, в то время как житель США, если его спросить о его впечатлении о латиноамериканце, может ответить, что тот излишне настойчив и претендует на установление близких отношений. А латиноамериканец с недоумением скажет, что его собеседник - высокомерный и надменный человек. И оба, таким образом, ошибутся, поскольку при разговоре невольно нарушилась привычная для каждого из них дистанция.
После нескольких встреч подобное ложное толкование поведения обычно исчезает. Алан Пиз, известный австралийский психолог, приводит описание любопытной сценки, которую ему пришлось наблюдать во время одной из научных конференций. Беседовали и медленно передвигались по залу американец и японец. Американец, привыкший к тому, что дистанция при деловой беседе должна составлять примерно 90 см, все время делал шаг назад, а японец, для которого аналогичная дистанция составляет 25 см, постоянно приближался к нему.
Представители различных народов при беседе предпочитают следующее расстояние:
Близкое расстояние - арабы, японцы, итальянцы, испанцы, греки, французы, жители Южной Америки;
Среднее расстояние - англичане, немцы, австрийцы, шведы, жители Швейцарии;
Большое расстояние - белое население Северной Америки, австралийцы, новозеландцы.
Есть различия у народов различных культур и в восприятии пространства. Так, американцы привыкли работать либо в больших помещениях, л ибо - если помещений несколько -только при открытых дверях, поскольку они считают, что «американец на службе обязан быть в распоряжении окружающих». Открытый кабинет означает, что его хозяин на месте и, главное, что ему нечего скрывать. Многие небоскребы в Нью-Йорке целиком построены из стекла и просматриваются насквозь. Здесь все - от директора фирмы до посыльного - постоянно на виду. Это создает у служащих вполне определенный стереотип поведения, вызывая у них ощущение, что «все вместе делают одно общее дело».
У немцев подобное рабочее помещение вызывает лишь недоумение. Традиционные формы организации рабочего пространства в Германии принципиально иные. Каждое помещение там должно быть снабжено надежными (часто двойными) дверями. Распахнутая настежь дверь символизирует для немца крайнюю степень беспорядка.
Для американца отказ разговаривать с человеком, находящимся с ним в одном помещении, означает крайнюю степень отрицательного к нему отношения. В Англии это общепринятое правило.
Американец, когда желает побыть один, уходит в комнату и закрывает за собой дверь. Англичанин же с детства привык не пользоваться пространством для того, чтобы отгородиться от других. Несовпадение взглядов на использование пространства приводит к тому, что чем больше американец замыкается в пространстве в присутствии англичанина, чем настойчивее тот пытается выяснить, все ли в порядке.
В Англии американцев считают говорящими несносно громко, отмечая их интонационную агрессию. Все дело в том, что американцев заставляет так высказываться их полное расположение к собеседнику, а также тот факт, что им нечего скрывать. Англичане же, наоборот, регулируют звук своего голоса ровно настолько, чтобы их слышал в помещении только один собеседник. В Америке подобная манера ведения делового разговора считается «шептанием» и не вызывает ничего, кроме подозрения.
Таким образом, не зная различий невербального общения у разных народов, можно легко попасть впросак, обидев или хуже того, оскорбив вашего собеседника. Во избежание этого каждый предприниматель (особенно тот, кто имеет дело с зарубежными партнерами) должен быть осведомлен о различиях в трактовке жестов, мимики и телодвижений у представителей делового мира в различных странах.
